Постепенное исчезновение homo soveticus

1. Люди, родившиеся после 1980-1985 гг. (в зависимости от того, где они родились — в крупнейших городах или в провинции и в каких семьях), уже не имеют прямого опыта жизни в условиях советской тоталитарной системы. Их не пичкали коммунистической идеологией в пионерской и комсомольской организациях, они имели доступ к самым разнообразным источникам информации и в своей практической жизни пользовались с детства широким спектром прав и свобод, включая право на выезд из страны и на выбор жизненных ценностей. Эти люди формировались существенно более свободными, чем их родители, хотя свобода эта, как и всегда, многим была не во благо. Но их выбор к добру или ко злу практически не детерминировался властью. Государственной власти было на них по большому счету наплевать. Главное для власти — чтобы эти многочисленные свободные граждане не мешали самим властным людям удобно и бесконтрольно конвертировать власть в деньги. Новое поколение, родившееся в 1980-е гг., выросло в условиях заброшенности и свободы. Они стали «беспризорниками государства», что, памятуя о былом коммунистическом контроле над душой и телом человека, не так уж и плохо.

2. В конце апреля 1988 г. коммунисты официально отказались от принципа насильственной атеизации подвластного им народа. Началось быстрое религиозное возрождение. Научный коммунизм как идеология практически прекратил свое существование в России, а религиозная вера (и христианство, и ислам, и иудаизм, и буддизм, и шаманизм) стали быстро восстанавливать свои позиции в обществе, особенно в его молодых возрастных когортах. Сейчас доля верующих, в том числе и активно верующих, среди студентов университетов в несколько раз выше, чем среди их преподавателей старше 50 лет. Весьма обычны случаи, когда дети и внуки приводят к вере своих вполне советских родителей, бабушек и дедушек, которым в СССР «о Боге никто не рассказывал».

При этом любая религиозная вера в России, независимо от конфессии, определяется не официальными религиозными лидерами, которые большей частью остаются, как и иные официальные лидеры, homo soveticus, но свободным поиском учителей, идей и книг.

3. Множество людей после 1991 г. покинуло Россию и обосновалось в демократических и экономически либеральных странах (сейчас 4 млн граждан России имеют постоянный вид на жительство в странах Европейского союза, Швейцарии, США, Канаде, Австралии, Новой Зеландии, Объединенных Арабских Эмиратах, Черногории, Таиланде). За прошедшие два десятилетия они получили очень хорошие навыки деятельности в этих новых для советского человека условиях. Многие — опять же большей частью молодые — удачно встроились в западные общественные и хозяйственные отношения. Хотя — и это можно было предположить с самого начала — есть немало и негативных примеров: гангстеризм, организованная преступность, проституция, мошенничество и склонность к социальному иждивенчеству распространены среди эмигрантов из бывшего СССР. И все же новое поколение в условиях новой, не советской жизни становится и мировоззренчески и поведенчески новым. Особенно важно, что большинство уехавших сохраняют тесные родственные, а порой и профессиональные связи с оставшимися в России. Так западные навыки жизни вместе с денежными переводами перетекают на родину. Кроме того, в разы большее, чем число окончательных эмигрантов, количество молодых людей приезжают в богатые западные страны на время — для учебы и работы. Уровень социального здоровья среди них существенно выше, чем среди полных эмигрантов, и, возвращаясь, они приносят свои новые навыки и стиль жизни, представления о должном и более ясное (со стороны виднее) понимание сущего в их старом отечестве. Они хотят и в России жить столь же комфортно в бытовом, гражданском и политическом смысле, как они жили за границей. Послесоветский режим homo soveticus большинство из них совсем не устраивает. Они теперь знают, что собственность может и должна быть незыблемой, что полиция должна охранять, а не грабить, что самоуправление — благо, а не смешная фикция, что люди могут иметь презумпцию взаимной симпатии, а не вражды. Многие из них доходят до понимания, что без контроля граждан над властью все эти приятные блага недостижимы честным образом.

4. Широкое распространение новых средств информации и информационной коммуникации в 2000-е гг. вместе со знанием иностранных языков сделало молодую часть русского общества несравненно более открытой и понимающей обстоятельства и условия жизни за пределами России. Молодым людям ясно, что объективно Россия — богатая страна, и то, что она практически ничего не производит и не дает миру кроме природных ресурсов, возмущает их. Им непонятно, почему по доле расходов на образование на душу населения Россия 2010 г. занимала 117-е место в мире после Туркмении, Панамы и Сьерра-Леоне, почему по темпам сокращения населения Россия, напротив, лидирует, занимая 7-е место из 235 учтенных стран. Все эти и подобные цифры в изобилии имеются в интернете, свободно и активно обсуждаются в блогах. Власть пытается отвлечь молодежь на межнациональные распри или соблазнить бюрократической карьерой, но очень многим благодаря интернету и опыту жизни за пределами России становится ясно, что наша страна просто очень плохо управляется не контролируемой обществом и живущей исключительно для себя самозваной элитой homo soveticus.

Старшее поколение смотрит телевизор, через который его дурачит и им манипулирует власть. Люди до 35 телевизор почти не смотрят. Они черпают свои знания в интернете, бесконечно более свободном и открытом миру. В России вновь, как и в XIX в., сложились две субкультуры, но теперь это субкультуры не социальные — вестернизированных дворян и архаичного, некультурного остального народа, — но по преимуществу возрастные. Динамичная часть молодежи перестает быть homo soveticus, и завтра она перестанет мириться с властью homo soveticus над Россией. Их же родители и деды, а также спившиеся и обкурившиеся сверстники, хотя и недовольные властью из-за собственной бедности и безысходности, продолжают подсознательно удовлетворяться сродством с нею.

Революции 2011 г. в арабском мире наглядно показывают, что лучшая часть нового поколения не смиряется со строем жизни, который предлагают ему старые авторитарные правители. Воспитанное жизнью и работой в свободных обществах Запада и интернетом, оно рвет с многовековой традицией деспотии и требует переустройства гражданской и политической жизни.

Русское общество, на мой взгляд, стоит посередине между обществами посткоммунистической Восточной Европы и арабским миром. У нас есть пусть и слабые из-за страшного тоталитарного 70-летия, но внутренние источники транзита — наша русская жизнь 1860-1910 гг., белое движение и сообщество русской эмиграции — русское зарубежье. Ко всем этим источникам ныне, даже если следить по тиражам книг, наблюдается повышенный интерес. Но ослабленность этого источника транзита компенсируется возможностями транзита «арабского типа» — опыт жизни на Западе, интернет и умное религиозное возрождение.

Два десятилетия гражданской (не политической!) свободы медленно возвращают русских людей из состояния нового советского человека в его естественное видовое состояние homo sapiens. Что произойдет быстрее — восстановление сообщества нормальных людей, которые сумеют создать достойную их новую политическую систему России, или разрушение старой политической системы homo soveticus под гнетом ей свойственных пороков с образованием столь опасного политического вакуума на пространствах Северной Евразии, — этот вопрос пока приходится оставить без ответа.

Usus est magister optimus.

Автор — историк, профессор МГИМО (У) МИД РФ; редактор книги «История России: ХХ век»

Публикация представляет собой выдержку из статьи в сборнике «Россия на рубеже веков: 1991-2011» // редакторы-составители А.Зубов, В.Страда. — М.: РОССПЭН, 2011.

Первая статья серии «20 лет без СССР» (Николай Бобринский о реституции) вышла 7.11.2011
Эта публикация основана на статье «Двадцать лет без ссср: Советский человек пережил СССР» из газеты «Ведомости» от 21.11.2011, №219 (2985)

Просмотр ссылок доступен только зарегистрированным пользователям