Роберт Манделл, лауреат Нобелевской премии по экономике, один из авторов проекта еврозоны, недавно побывал в Москве. Своим видением современной мировой финансовой системы и её будущего известный экономист поделился с «Эхо планеты».
 
— Сегодня экономики практически всех стран переживают серьёзные потрясения. Центральные банки ведут беспрецедентную политику: устанавливают рекордно низкие процентные ставки и проводят самые мощные в истории денежные эмиссии. Пока это не вызвало критических инфляционных последствий. Однако многие финансисты бьют тревогу и призывают всерьёз озаботиться созданием новой международной валютной системы. Возможно ли это?

— Чтобы создавать новое, надо хорошо усвоить уроки старого. Вопрос становления международной валютной системы достаточно сложный и противоречивый. Его когда-то была призвана решить Бреттон-Вудская система: в 1944 году была жёстко зафиксирована цена золота — 35 долларов за тройскую унцию и установлены твёрдые обменные курсы для валют стран-участниц по отношению к доллару. То есть мировые валюты были привязаны к одной ключевой и в определённой степени конвертировались в золото. Но в начале 1970-х эта система рухнула. На смену пришла другая — плавающих валютных курсов.
Сейчас мы пытаемся разработать нечто регулируемое — управляемый валютный курс. Но эта система не всегда хорошо работает. С точки зрения глобального управления есть определённый контроль — система наблюдения, которая была разработана в 1947 году и сосредоточена в руках Международного валютного фонда. Но существенно она ситуацию не изменила. Осталась необходимость жёсткой координации денежной фискальной политики, которая неоднократно подчёркивалась ведущими экономистами.

— Почему для мировой экономики это особенно важно сейчас?

— Потому что у нас пока нет единой международной валютной системы. Даже при золотом стандарте, который хорошо в своё время работал, не было автоматической координации, фиксирования различных обменных курсов. А по окончании Первой мировой войны многие страны столкнулись с выпуском огромной бумажной денежной массы и, как следствие — с высокой инфляцией. Поэтому после 1919 года эти страны, в числе которых Франция, Германия, Великобритания, отошли от золотого стандарта.

Постепенно доллар стал преобладать и заменять фунт стерлингов. Европе это, естественно, не нравилось. Она уже не могла позволить себе гибкие обменные курсы. Не случайно уже по окончании Второй мировой войны в течение пяти—семи лет во многих странах предпринимались попытки вернуться к золотому стандарту. Делались такие попытки и в США. Но все они оканчивались неудачно. Таким образом, хотим мы этого или нет, но в XX веке основным вектором мирового финансового развития стал постепенный отход от золотого стандарта и переход к стандарту долларовому.

— Этот переход стал шагом вперёд для мировых финансов?

— Нет, это было большой ошибкой. Но факты таковы, что рост спроса на золото привёл к его дефициту и значительной дефляции в 1930-е годы, от которой пострадало большинство стран в 1930—1932 годах. Дефляция привела к депрессии экономики и увязке с долларом. Затем в 1970—1980-х годах произошли памятные экономические кризисы. И тогда лидеры ведущих европейских держав задумались об альтернативе — единой и сильной европейской валюте. Решение было принято и реализовано, но не было никакого анализа того, как долго и как эффективно будет работать эта система.

— На ваш взгляд, при создании еврозоны были допущены ошибки, которые привели к её нынешнему кризису?

— Да, они могли быть допущены. Ещё в 1969 году я высказывал идеи по созданию еврозоны. Мои идеи предполагали введение единой валюты, но не означали немедленного избавления от национальных валют. Это должно было произойти в тот момент, когда страны научатся работать в рамках общей системы. Была необходима постепенная адаптация, а дальше если страна смогла адаптироваться, то она присоединялась бы к единой валюте. Если нет, то продолжала бы процесс адаптации или оставалась со своей прежней валютой.

Однако в 1999 году создание еврозоны пошло по иному пути — немедленного избавления от национальной валюты и замещения её евро. При этом в самом начале упустили вопрос единой бюджетной дисциплины. А решить его «на берегу» было абсолютно необходимо, чтобы обеспечить безопасность создаваемого валютного союза.

— Сейчас приходится слышать мнение, что в те годы для эффективной работы еврозоны нужен был и бюджетный союз.

— Вовсе нет. Это работает в США, где все штаты — каждый со своими долгами — объединены в единую бюджетную систему. При золотом стандарте не было никакого бюджетного союза.

Сейчас Европа далека от всеобщего благоденствия, и в результате странам еврозоны остаётся двигаться к бюджетному союзу, а также искать некий единый денежный эквивалент доллару. Евро приняло на себя часть веса и влияния доллара. Но пока доллар используется и поддерживается во многих странах, от этого страдают более мелкие валюты.

Сорок процентов мировой экономики находится в зоне с фиксированными обменными курсами. Довольно скоро Китай также присоединится к этой зоне: он хочет, чтобы его юань был привязан к доллару. И он хочет достигнуть соглашения с США по балансу платежей, так как желает согласовывать свои шаги в монетарной области.

— Видите ли вы выход из тех валютных противоречий, что сейчас обозначили?

— Да, сегодня и доллар, и евро, и японская иена переживают не лучшие времена. Пришло время задуматься о возможных альтернативах. Если мы хотим создать единую финансовую систему и при этом будем использовать различные валюты — эти попытки уже предпринимались в 1960—1970-х годах, — эксперимент вряд ли окажется удачным. Новая глобальная валюта ни в коем случае не должна принадлежать какому-то одному государству, как в случае с долларом, — она должна принадлежать всему миру.

Что будет представлять из себя новая валюта? Для начала я предлагаю совместить доллар, евро и иену, чтобы на их основе создать единую мировую валюту с условным названием «девайс». При этом она может быть чисто виртуальной, а на практике легко конвертироваться в одну из составляющих её валют. Правда, реализация этой идеи требует серьёзных договорённостей, в том числе о том, кто будет её эмитировать, исполнять роль мирового центрального банка, следить за новым денежным обращением.

— Как вы оцениваете шансы на успех своей идеи?

— Вероятность появления подобной валюты в ближайшие пять лет я оцениваю всего в 30 процентов. При этом не исключаю возможности создания к 2015 году единой азиатской валюты по типу евро. Сегодня сторонниками единой азиатской валюты выступают все доминирующие страны континента, в числе которых Япония, КНР, Корея и Таиланд.

— Что будет, если идея «девайса» потерпит фиаско?

— Тогда в мире будет расти финансовая дезинтеграция и угроза валютного раскола. Сейчас мировая экономика переживает сложные времена, и самой большой угрозой для неё, предтечей кризиса является недостаток координации. Возможно, будет новый экономический бум. Быть может, он случится в США в ближайшие несколько лет: экономика будет расти, а потом ещё один кризис и ещё один цикл спада. И неизвестно, смогут ли США с нынешним уровнем долга его выдержать... Возможно, тогда и перед Америкой встанет вопрос об отказе от доллара и переходе к единой мировой валюте.

http://www.itar-tass.com/c43/636572.html

Откуда знаешь, что еще не нашла? А как же «специальные права заимствования»? Осталось их слегка видоизменить, подкорректировать кто будет «исполнять роль мирового центрального банка», и вуаля