МТС довольна совместными проектами с британским сотовым оператором и продолжает искать возможности для слияний и поглощений в Европе, говорит президент компании.
На прошлой неделе МТС опубликовала финансовые результаты за 2009 г., которые немного превзошли ожидания аналитиков. На собственную розничную монобрендовую сеть, которую компания построила за год практически с нуля, приходится уже около 30% продаж ее контрактов. О том, во сколько обходится создание такой сети, что еще удалось сделать за прошлый год и какие планы у МТС на рынке широкополосного доступа после покупки контрольного пакета оператора «Комстар — объединенные телесистемы», в интервью «Ведомостям» рассказал президент МТС Михаил Шамолин.
— Как вы оцениваете результаты 2009 г.? Можно ли уже говорить о завершении кризиса?
— Я считаю, что результаты можно оценивать вполне позитивно. Несмотря на все трудности, связанные с кризисом, мы показали достаточно здоровый рост выручки в национальных валютах. Это с учетом упадка в нашей корпоративной базе, снижения доходов от роуминга и других негативных факторов, которые создавали достаточно мрачные предпосылки на 2009 г. К тому же в конце 2008 г. резко изменилась ситуация в дистрибуции в связи с приобретением «Евросети» одним из наших основных конкурентов («Вымпелком» купил 49,9% «Евросети» в октябре 2008 г. за $226 млн. — «Ведомости»), и разнообразные аналитики предсказывали, что МТС потеряет долю рынка, чего не произошло.
Очень хорошо, что нам удалось приобрести контрольный пакет «Комстара» [в октябре 2009 г. за $1,27 млрд у АФК «Система»]. Это создало для нас платформу для роста широкополосного доступа в интернет (ШПД) и телевизионного бизнеса, и мы фактически получили под контроль МГТС («Комстар» владеет 69,9% МГТС. — «Ведомости»). Для московского рынка, который продолжает оставаться наиболее крупным региональным рынком в России, это очень хорошее подспорье для будущей конвергенции, для кросс-продаж и в целом для повышения качества нашего сервиса и продуктов для клиентов.
При этом мы не сократили существенно инвестиционную программу, не отказались от вложений в третье поколение (сотовая связь нового поколения, которая заменит стандарт GSM. — «Ведомости»), которое продолжаем активно развивать. И на фоне всего это выплатили высокие дивиденды (60% чистой прибыли за 2008 г., 39,4 млрд руб. — «Ведомости») нашим акционерам, которые им были нужны в этот кризисный год.
За год мы практически с нуля построили розничный бизнес, и сейчас у нас порядка 13% рынка продаж мобильных устройств. Мы, безусловно, потратили определенные деньги из наших операционных расходов на финансирование этого бизнеса. Но я считаю, что это оправданная инвестиция, — этот проект принесет нам дивиденды в среднесрочной перспективе. Как показывает опыт операторов по всему миру, наличие собственной дистрибуции — очень важный фактор.
— Какова основная причина снижения показателя OIBDA по группе на 10% по итогам IV квартала 2009 г. по сравнению с аналогичным периодом 2008 г.?
— Основная причина — розничный бизнес. Строительство монобренда в таком масштабе требует вложений. Далеко не все мы можем капитализировать как инвестиции в построение бизнеса — все расходы, связанные с ремонтом, открытием и ребрендированием магазинов, которые, по идее, должны были быть инвестиционными, ложатся в операционную часть. Без этого бизнеса наша маржа практически не ухудшилась.
— Из-за ритейла рентабельность по OIBDA в России продолжает снижаться: в I квартале 2009 г. она сократилась на 1,2 п. п., а в IV квартале — уже на 5,4 п. п.
— Нужно смотреть на абсолютные показатели. Абсолютная маржа в России в 2009 г. по сравнению с 2008 г. снизилась на 2%. Это те самые деньги, которые пошли на ритейл. Процентная маржа снижается, потому что увеличивается объем розничного бизнеса. В I квартале 2009 г. мы продали 142 000 телефонов, а в IV квартале — 1,03 млн. Маржа на продаже этих телефонов примерно 5%, по мере увеличения продаж консолидированная маржа будет снижаться. Но если бизнес остается рентабельным, то абсолютная маржа будет только расти.
— В 2009 г. OIBDA в России снизилась на 2,5 млрд руб. Можно сказать, что столько вы потратили на розничный бизнес?
— В таком ключе — да. Примерно на 95% снижение OIBDA в национальной валюте связано с розничным бизнесом.
— Когда розничный проект начнет окупаться?
— Если все затраты отнести на капитальные, то [розничный] бизнес окупится уже в 2010 г. Если относить их на операционные затраты, то в 2011 г.
— До какого уровня может снизиться рентабельность OIBDA по группе?
— Мы прогнозируем на 2010 г. консолидированную маржу нашего бизнеса приблизительно такую же, как и в 2009 г., — 43-45%. Мы считаем, что будем компенсировать снижение процентной маржи сокращением затрат и повышением эффективности в других частях бизнеса, в том числе и в мобильном.
— Помимо роста доли МТС на рынке продаж телефонов какие основные результаты от розничного проекта?
— Повышение качества наших продаж при снижении общей стоимости продаж. Сейчас ситуация на рынке такова, что есть «Евросеть», которая, по сути, вместе с «Вымпелкомом» решает, кто из операторов и как будет продаваться в ее салонах, независимый ритейлер «Связной», занимающий порядка 23% рынка в телефонах (доля продажи sim-карт меньше), и большое количество локальных частных игроков.
И все операторы соревнуются друг с другом за то, чтобы именно его sim-карты продавались у дилеров. По сути, соревнование в том, кто больше заплатит. При этом качество клиентов, которые подключаются через таких дилеров, как правило, крайне низкое. Основная миссия нашей мобильной розницы — от этого уйти: снизить зависимость от «локальщиков» и от оставшихся федеральных дилеров.
Сегодня примерно 30% наших sim-карт продаются через нашу собственную розницу, при этом мы хотели бы довести продажи через собственную розницу минимум до 60% к концу 2010 г. — началу 2011 г., хотя многое будет зависеть от динамики продаж на рынке, появления альтернативных каналов и активности конкурентов.
Абоненты, привлекаемые монобрендовой сетью, на 30-40% качественнее, чем остальные. Речь идет в том числе о среднем счете на абонента (ARPU), продолжительности разговоров за месяц (MOU), сроке жизни абонента в сети, начислении и т. д.
— Но есть же предписание Федеральной антимонопольной службы, обязывающее «Евросеть» не дискриминировать конкурентов «Вымпелкома».
— Мы это не комментируем.
— Весной 2009 г. МТС расторгла контракт с «Евросетью», отказавшись продавать в ее салонах контракты и принимать через них платежи. Может ли МТС вернуться в «Евросеть»?
— Вопрос о том, будем ли мы продаваться в «Евросети», исключительно зависит от коммерческих условий, которые нам может предложить ритейлер. Если объем, стоимость и качество продаж будут нас устраивать, то почему нет? Пока то, что предлагалось, нас не устраивает.
— В октябре 2009 г. МТС купила 50,91% «Комстара», а затем увеличила пакет до 61,97%. Как будете увеличивать долю до 100% — выкупив акции у миноритариев или обменяв их на бумаги МТС? Когда может произойти полная консолидация?
— О механизме возможного выкупа, его форме, цене и т. д. мы сможем говорить, только если мы примем соответствующее решение. Пока такого решения нет.
— А когда вы будете переводить «Комстар» на единый бренд?
— Во II квартале. [Переводить на бренд МТС будем] все за исключением МГТС. Название конкретных услуг — отдельная тема, какие-то могут сохранить часть названия. Инвестиции в ребрендинг минимальны. Сохранение бренда «Стрим» — это вопрос, мы еще решаем.
— Вы сказали, что инвестиции группы в 2010 г. будут в основном в транспортную сеть и сети третьего поколения (3G). Можете дать разбивку?
— Больше половины инвестиций связано с этими двумя направлениями. Если их брать за 100%, то 60% — это транспортная сеть и 40% — радиоподсистемы, т. е. базовые станции. В целом инвестиции составят 22-24% от выручки, которая, по нашим прогнозам, вырастет на 5-10%.
— До какого уровня вы планируете увеличить протяженность транспортной сети?
— До 60 000-70 000 км. Сейчас у нас около 30 000-35 000 км.
— Недавно МТС направила обязывающее предложение акционерам оператора «Мультирегион». Зачем МТС этот актив и сколько вы готовы на него потратить?
— Этот актив, как и другие, которые мы рассматриваем, входит в нашу стратегию расширения сетей широкополосного доступа и кабельного телевидения. Нам предпочтительно увеличивать размер бизнеса за счет M&A, а не органического строительства сетей в регионах. «Мультирегион» — одна из наиболее крупных компаний, которая есть в регионах и потенциально может рассматриваться для приобретения. Мы просто проходим через традиционный, детальный и въедливый процесс оценки кейса, due diligence, определения цены и принятия решений. Решения о приобретении этого актива еще нет. Взаимоотношения с акционерами «Мультирегиона» я не могу комментировать.
— А на обсуждение совета директоров еще не выносился этот вопрос?
— Пока не выносился.
— Сколько готовы потратить на «Мультирегион»?
— Об этом еще рано говорить.
— А «Транстелеком», который РЖД планирует продать в 2010-2012 гг., вам интересен?
— Мы будем обязательно смотреть на эту возможность. Вопрос, который нас интересует, как и остальных потенциальных претендентов на этот актив, — это принадлежность оптоволокна. Насколько мне известно, оптоволокно является собственностью РЖД, а «Транстелеком» его арендует. Мы же заинтересованы гораздо в большей степени в инфраструктуре для пропуска собственного трафика, нежели в развитии нашего оптового бизнеса международной и междугородной связи.
— А что еще вы рассматриваете? Например, «Акадо» выставлена на продажу.
— «Акадо» не рассматривали. У нас есть достаточно длинный список более мелких компаний, имена которых вам мало что скажут. Мы стараемся выбрать активы, которые имеют оптоволокно (а не медь), современное оборудование и хорошо сконструированные сети. Некоторые из них совсем маленькие, но все равно они нам интересны. Например, недавняя сделка по покупке «Тензор телекома» в Ярославле [за $7,3 млн] — хороший пример этого.
— Списания на $368 млн в IV квартале, насколько я знаю, касались не только пакета «Комстара» в «Связьинвесте», но и неиспользованных резервов на слияния и поглощения. Какие приобретения вы планировали?
— Не могу это комментировать, но почти вся сумма этих списаний была связана с переоценкой инвестиций в «Связьинвест». Кроме того, у нас были затраты, связанные с приобретениями «Комстара», которые аудиторы отнесли не на затраты, а на чистую прибыль — success based fees. Но их величина незначительна — единицы миллионов долларов.
— Как вы считаете, нынешние скорости в третьем поколении достаточны для абонентов? И как вы намерены их увеличивать?
— По тому, что нам говорят поставщики, и по тем тестам, которые мы видели, и с учетом частот, имеющихся в наличии, мы рассчитываем, что скорость передачи данных в сетях третьего поколения можно довести с существующих 7,6 Мбит/сек до 85-100 Мбит/сек на базовую станцию. Технология во многом опирается уже не на «железо», а на программное обеспечение (софт). Реалистично это может произойти в I-II кварталах 2011 г. Но подобные скорости материализуются в реальный клиентский опыт только тогда, когда будут построены соответствующие транспортные сети и должным образом усилены интернет-узлы, потому что во многом затык происходит именно там. У меня дома стоит оптоволоконный канал в 100 Мбит/сек, но когда я пытаюсь скачать что-нибудь с iTunes, то скорость получается лишь 7-8 Мбит/сек.
Мы будем параллельно увеличивать скорость базовых станций и расширять транспортную сеть, чтобы в итоге дать клиенту тот опыт, который он хочет иметь, используя широкополосный интернет, — скачивать фильмы, музыку и т. д.
— Какова реальная скорость мобильного интернета для конечного абонента даже при скорости в 85-100 Мбит/сек на базовую станцию?
— Это зависит от количества одновременного пользования и объема скачиваемого. Если есть 80 Мбит/сек на базовую станцию и 80 человек одновременно скачивают тяжелый контент, то у каждого будет по 1 Мбит. Но, учитывая плотность 3G-сетей в городах, я сомневаюсь, что одновременно 80 человек будут что-то скачивать. Скорее всего будет 2-5 человек — и 80 Мбит/сек будет более чем достаточно.
— Эта скорость сопоставима с нынешними возможностями сотовой связи четвертого поколения LTE. Считаете ли вы, что вводить LTE преждевременно?
— LTE отличается от 3G алгоритмом, по которому используется спектр, и уплотнением. Главное отличие в качестве LTE и 3G — так называемая latency, задержка в открытии окна интернета. В третьем поколении, как в традиционном интернете, при открытии страницы сначала появляется текст, потом фотография, заголовок и т. д., а в LTE, по крайней мере в тех тестах, которые я видел, появляется все сразу. Но для 3G развивается софт, и проблема таких задержек к концу года будет решена. Реально LTE начинает получать преимущество перед третьим поколением при расширении спектра. Если у LTE и 3G есть полоса спектра в 30 МГц, то они будут предоставлять примерно одинаковую скорость в 100 Мбит/сек.
Существенная разница в скоростях начинается тогда, когда мы расширяем полосу до 80-100 МГц: у 3G скорость будет около 150 Мбит/сек, а у LTE — 1 Гбит/сек. Для этого необходимо обеспечить такую полосу, но в условиях российского частотно-территориального планирования и занятости спектра ни один из операторов такую полосу не сможет получить. Для того чтобы обеспечить такую скорость, нужна технология LTE Advanced, которая коммерчески будет доступна лишь к концу 2011 — началу 2012 г. Эта технология предусматривает набор полосками из различных частей спектра 80 или 100 МГц — часть из диапазона 1800 МГц, часть из 900 МГц и т. д. Но для этого должны быть мультидиапазонные антенны, базовые станции и устройства. Мир к этому придет, но это произойдет не раньше 2012-2013 гг.
Наша стратегия заключается в том, чтобы инвестировать в сети третьего поколения, строить опытные зоны в четвертом поколении и, как только будут даны разрешения, также строить LTE-сети. Но развивать их гармонично, чтобы извлечь максимальный эффект из 3G-сетей. Мы должны идти в ногу со временем, но не имеет смысла давать скорость в 1 Гбит на базовой станции, когда нет возможности его потребить.
— А в расчистке частот для LTE, которую Минобороны и Минкомсвязи оценили в 57 млрд руб., вы готовы участвовать? И в каком виде?
— Мы готовим предложения по тому, как может быть организовано частно-государственное партнерство в этом отношении. Есть много детальных вопросов, которые надо прорабатывать, но концептуально мы готовы поучаствовать наряду с государством в расчистке этого спектра.
— Когда начнутся опытные зоны LTE?
— В этом году.
— Как относитесь к идее некоторых чиновников Минкомсвязи тестировать опытные зоны без участия операторов?
— Я не думаю, что одно связано с другим. Опытная зона не имеет никакого отношения к распределению частотного ресурса. На мой взгляд, частотный ресурс должен распределяться исключительно на конкурсной основе, должен быть прозрачный процесс наделения операторов частотным ресурсом.
— Можно подвести первые итоги партнерства с Vodafone, с которой МТС заключила маркетинговое соглашение в конце 2008 г.? Каковы основные выгоды и затраты?
— Во-первых, за счет использования методик и ноу-хау Vodafone мы избегаем во многих случаях изобретения велосипеда. Прежде всего в области создания новых продуктов и сервисов по передаче данных. Так, например, нельзя с нуля сделать качественный автомобиль, потому что каждая деталь этого автомобиля должна быть опробована и протестирована на протяжении многих лет. То же самое в организации мобильного бизнеса — можно долго набивать шишки, а можно взять и принять правильное решение. В этом большая ценность партнерства с Vodafone. Кроме того, есть конкретные вещи, которые дают прямой финансовый результат, например, в области управления и взаимодействия с клиентской базой (CRM). Мы организуем и управляем адресными CRM-кампаниями, благодаря чему отток абонентов в тяжелых [высокодоходных] сегментах у нас не превышает 1%.
В целом приведение нашей системы CVM (Customer Value Management) в соответствие со стандартами Vodafone уже дало позитивный экономический эффект на OIBDA за последний год в несколько десятков миллионов долларов. Ожидаемый эффект на ближайшие два года — более $100 млн.
Еще одна область взаимодействия — брендированные телефоны, которые мы поставляем из Vodafone, они обходятся нам существенно дешевле. Это создает экономию для нас и возможность конкурировать для нашего монобрендового бизнеса. Объем продаж брендированных телефонов в собственной рознице был около 15% в 2009 г. Учитывая, что мы начинали летом с нуля, это существенный результат.
— А насколько это партнерство затратное?
— Затрат мы не раскрываем. Но прибыль от этого партнерства в три раза превышает затраты.
— Недавно австрийская газета написала еще об одном возможном партнерстве — основного акционера МТС АФК «Система» и Telekom Austria. Насколько реально создание альянса между Telekom Austria и МТС?
— Без комментариев. Вообще же тема глобализации нам не чужда и мы постоянно смотрим на различные рынки и анализируем различные варианты. Рост бизнеса, который проходил на развивающихся рынках в последние 10 лет, более или менее подошел к концу. На этих рынках уже достаточно высокий уровень проникновения услуг сотовой связи и конкуренции. На каждом рынке присутствует по 5-7 игроков, и достаточно трудно найти рынок, на котором можно было с большой вероятностью сделать прибыльный бизнес. Мы продолжаем смотреть на развивающиеся рынки, мы смотрим также и на европейские рынки на предмет, имеет ли смысл проводить какие-то слияния и поглощения с другими операторами. Это достаточно рутинная работа.
— Что для вас предпочтительнее — покупка или создание альянсов?
— У нас есть очень простое мерило — мы хотим вкладывать деньги и создавать стоимость. И мы ищем пути, как эту стоимость создавать. Мы понимаем, что темпы роста на наших домашних рынках снижаются по мере насыщения, и думаем над тем, как дальше расти в смежных областях (в интернете, контенте, широкополосном доступе и др.) и как можно расти в международном плане, создавая стоимость, а не уничтожая ее.
— Нам рассказывали, что МТС предлагали поучаствовать в тендере на покупку ICQ у компании AOL. Почему вы отказались?
— Безотносительно к ICQ мы пока не увидели бизнеса для себя в подобного рода проектах. Мы не видим пока, как мы будем зарабатывать деньги.
Тимофей Дзядко, "Ведомости"